– Да.

– И это он бежал по дамбе, когда мы отошли от пирса?

– Да, он.

– А вдруг он узнал адрес Джима и хотел его сообщить? Почему вы их не подождали?

– С трупом в кубрике?

– Хотя бы и с трупом.

– В таком случае придется и мне задать тебе один вопрос. Ты видела второго человека, который бежал с Токо?

– Да, он был в форме.

– В форме иммиграционной службы США.

Она чуть не задохнулась.

– Понятно, – сказала она, с трудом переводя дух. – Я снова должна благодарить вас.

Он не знал, стоит ли ей рассказывать об истинных причинах, заставивших Токо донести на нее иммиграционным властям, и решил, что не стоит. Она и без того была на грани срыва, а у него и так голова пухла от проблем.

– Естественно, что появление в нашем маленьком Бей-Пэрише такой хорошенькой девушки, как ты, не может остаться незамеченным. Сразу возникают вопросы, откуда ты приехала, к кому и каким образом. – Глаза ее по-прежнему смотрели печально, на лбу пролегли морщины, она вертела в пальцах свою рюмку. Он обрадовался, когда официантка положила перед ними меню. Что делать дальше, он не знал, но сначала надо поесть, а там видно будет, решил он.

Меню было по-французски. Кейд заказал роскошный обед, о котором мечтал два года вынужденного поста.

Когда официантка ушла, Мими спросила:

– Что мы будем есть, Кейд? Названия какие-то непонятные...

– Да нет, ничего необыкновенного. Рыба, запеченная в фольге, цыпленок, салат, мороженое и кофе.

И они замолчали, погрузившись каждый в свои мысли.

Еда действительно была приготовлена отлично.

Возможно, хуже, чем у Антуана или Арно, не говоря уже о Мамме Салватор, но это был первый вкусный обед за долгое время, когда он обходился без привычной пищи, и он ел с большим удовольствием.

Подавленность и разочарование не сказались на аппетите Мими. Она справлялась со всем, что подавалось на стол, и Кейд невольно любовался ее изысканными манерами в сочетании с воистину латиноамериканским темпераментом. Все, что Мими делала, она делала обворожительно. Он вспомнил ее спящей на своей койке, почти совсем обнаженной, и замотал головой.

– Нет, я все-таки ненормальный...

Мими слизывала с ложечки последнюю каплю мороженого.

– Что?

– Да так, мысли вслух.

Он попросил пачку турецких сигарет и два ликера. Отличный обед. Он давно не ел с таким удовольствием.

Мими пригубила рюмку ликера.

– Это было превосходно. Грасиас.

Кейд зажег ей сигарету. Что же теперь с ней делать? Бросить ее одну в Новом Орлеане он не мог, как не мог оставить одну в Бей-Пэрише. Да, задачка!

Он поставил локти на стол.

– Послушай, детка!

– Да?

– Раз нам не удалось найти Морана, может, ты передумаешь и вернешься в Каракас?

Она выпустила дым через нос.

– Нет.

– Но Морана здесь нет. Ты же слышала. Портье не знает, куда он уехал две недели назад.

– В Новом Орлеане не один отель, я обойду все.

– Но почему ты думаешь, что они еще здесь?

– Они?

– Это ты тоже слышала. Очевидно, Джанис уехала вместе с ним. Отель они покинули одновременно.

Мими накрыла своей рукой его руку.

– Женщину, на которой вы были женаты...

– Что тебя интересует?

– Вы ее любили?

– Одно время казалось, что да.

– А давно вы развелись?

– Судя по документам, примерно тогда же, когда ты в последний раз видела Морана.

– Вы знали, что она с вами разводится?

– Нет.

Он пытался говорить без горечи.

– Они не направили бумаги туда, где я находился.

– Где вы были?

– В Корее.

Мими не могла поверить.

– Так она развелась с вами, когда вы были в плену?

– В первый же вечер, когда я приехал в Токио, я получил судебное решение о разводе.

Грудь Мими бурно поднималась и опускалась от гнева. Кейд просто не мог отвести от нее глаз.

– Я была совершенно права. Она нехорошая, ваша Джанис. Непорядочная. Пусть я даже возненавидела бы своего мужа, но если бы он попал в плен – он же сражался за меня! – он никогда бы не узнал про мои чувства. Я бы ждала его столько лет, сколько требовалось. Хоть всю жизнь.

– Верю, – сказал Кейд.

– Что вы сделали ей плохого, почему она захотела развестись с вами?

– Ничего. Разве что мало зарабатывал.

– Вы же полковник?

– Бывший. Но жалованье полковника в глазах Джанис пустяк.

– А теперь она с моим мужем?

– Вроде. Похоже на то.

Полные губы Мими скривились в горькой улыбке.

– У Морана есть деньги?

Она развела руками.

– Если и есть, он мне никогда ничего не посылал. Иначе не пришлось бы мне прятаться под брезентом в спасательной шлюпке.

Кейд бросил случайный взгляд на зал бара, он начал заполняться ранними посетителями.

– Не так громко! – Остерег он ее. – Никогда не знаешь, кто тебя подслушивает в подобном притоне.

К ним подошла официантка с кофейником.

– Кофе?

– Спасибо. С удовольствием выпью еще чашечку, – сказал он.

Он придвинул к ней свою чашку, потом взглянул на девушку и нахмурился.

– Ведь вы нас не обслуживали?

– Нет, – согласилась та. – Вас обслуживала Аннет. Я только что сменила ее. У нас смена в пять часов.

– Понятно.

Немного помявшись, она сказала:

– Извините, Чарли, дневной бармен, передал мне, что вы справлялись о красивой блондинке и высоком черноволосом мужчине, которые жили в отеле и выехали недели две назад?

– Совершенно верно, о Джеймсе Моране и Джанис Кэйн.

– Вы ведь не филер, правда?

– Разве я похож на филера?

– Нет, – ответила она, – совсем не похож. Однако ни в чем нельзя быть уверенной... Вы хотите найти их, верно?

– Да, – вмешалась Мими, – очень хотим.

– Сколько? – спросила официантка.

Кейд выложил десять долларов на стол.

– Скажем, столько.

– Еще столько же.

Кейд положил еще десять. Та не обманула их ожиданий.

– Прежде всего давайте убедимся, что мы говорим об одних и тех же людях. Она – сероглазая блондинка, лет тридцати с небольшим, в корсете и фалси не нуждается. По фигуре, походке и манере одеваться можно предположить, что она была манекенщицей.

– Правильно, – подтвердил он.

– Он – высокий, черноволосый, смазливый ирландец. Кудрявые волосы, серые глаза. На подбородке ямочка. Много пьет и очень громко смеется. Имеет какое-то отношение к самолетам.

Мими кивнула:

– Очень точное описание.

Официантка тронула деньги на столе.

– Значит, мы говорим об одних и тех же людях. Чарли не мог их помнить, так как он никогда не работает в ночную смену, а они приходили сюда только вечером и непременно в сопровождении нескольких боссов от политики, двоих-троих, самое малое.

– От политики? – не поняла Мими.

– Политиканов, – презрительно разъяснила она, – государственных чиновников. Всяких там сенаторов и тому подобных ловких мошенников и пройдох, которых мы, простые люди, посылаем в Батон-Руж, чтобы нам повышать налоги, а себе набивать карманы на строительстве домов для престарелых, дорог... Так вот, если вы хотите знать, пока эта пара жила здесь, наш притон превратился чуть ли не в филиал Конгресса Штата, по меньшей мере.

Кейд замотал головой.

– Не понимаю. Не доходит!

– До меня тоже, – согласилась официантка. – Но чаевые я получала огромные.

– Но где они теперь? Куда отправились отсюда?

Она вертела в руках две десятки.

– Не возвращайтесь обратно и не предъявляйте мне претензий, если я ошибусь, потому что я сужу только по обрывкам разговоров, которые мне удалось случайно услышать, но я поняла, что отсюда они отправились на какой-то шикарный курорт или в кемпинг для рыбаков, который эта блондинка сооружает на большом участке пустующей земли, который принадлежит ей в Баратории-Бей.

– Понятно, – протянул Кейд.

Официантка взяла деньги.

– Они мои?

– Да.

– Вы удовлетворены тем, что я сказала?

– Да.